ЦИФЕРБЛАТ.

-Мама! А где мой следопытский нож?!- раздается с верхнего этажа, и измученная мама в который раз должна идти искать то, что в очередной раз не в состоянии найти Хайнер. То это тряпка-мочалка, то носовые платки. Но теперь, кажется, рюкзак наполняется планомерно, и уже можно ходить по комнате, не спотыкаясь о хайнерово хозяйство.

В три часа за ним заходит Леопард. Это прозвище у следопытов он получил за свои круглые черные глаза.

Мальчики поспешно идут к вокзалу, где встречаются со своей группой. Прозвище Хайнера-Джумбо; вероятно из-за его неторопливости. Хайнер, то есть Джумбо уже два года принадлежит к следопытам и ему есть, что сказать ребятам. Он чуть ли не "правая рука" вожатого, которого зовут Лисица. Подошли еще Пеликан и Медведь, и вот вся группа в сборе. Шумно они взбираются в кузов грузовика, который нанял Лисица, и отправляются в путь - в направлении центральной Швейцарии.

Какое величественное разнообразие,- это вам не лес на окраине города, изученный, как собственный карман! Новые места открываются перед мальчиками: озера, горы, ущелья и великолепные леса. Сущий рай, который заставляет их сердца биться сильнее.

У следопытов в горах своя хижина с тремя спальнями и большей умывальней. Холл, обставленный очень уютно, служит жилой комнатой.

Джумбо выбрал нары рядом с Леопардом. Они хорошо понимают друг друга и всегда используют час после отбоя для беседы под одеялом.

Хижину давно окутала ночь. На этой высоте ощутимо холодней, и Хайнер зябко кутается в свое одеяло. Но что это? На его лицо падает луч света. Он испуганно вскакивает. Рядом, на матраце сидит Леопард и фонариком освещает ручные часы.

- Что ты там делаешь? Почему не спишь?- шепчет Хайнер.

- Я забыл зарядить циферблат!

- Зарядить что?

- Циферблат! Смотри, как он теперь светится! - Леопард подсовывает свою руку Джумбо и выключает фонарик. Несмотря на полную темень в комнате, Джумбо без труда видит который час. На циферблате отчетливо светятся цифры и стрелки.

- Я всегда это делаю перед сном,- объясняет Леопард, забираясь под одеяло. - Радий в циферблате вбирает свет и отражает его в темноте. - С этими словами он поворачивается набок и его больше не слышно.

Хайнер же, напротив, лежит без сна. Интересное это дело с радием! Такого он не предполагал. И слова еще эти, которые только что сказал Леопард,- они не выходят из головы Хайнера: "...вбирает свет и отражает его". Дома они недавно тоже говорили о странных словах Иисуса: "Я - свет миру" (Евангелие от Иоанна 8,12), и вместе с тем: "Вы - свет мира" (Евангелие от Матфея 5,14). Дети тогда спросили, не ошибся ли Матфей. А папа объяснил, что с Иисусом дело обстоит так же, как и с солнцем: когда оно освещает оконное стекло, создается впечатление, будто светится само окно. В действительности же это только отражение солнца! И два изречения не противоречат одно другому: Иисус есть истинный свет, а мы, христиане, вроде зеркала, отражающего образ Иисуса.

Так объяснил папа. Хайнер тогда был недоволен, так как подозревал в тех изречениях требования к нему самому. Иногда он желал ничего не знать обо всем этом, чтобы жить, как ему вздумается.

Ровное, глубокое дыхание с соседней койки свидетельствовало о здоровом сне Леопарда, у Хайнера же сна - ни в одном глазу. Он не может не думать об этом деле. Он, кажется, начинает понимать, что Иисус в его жизни играет незначительную роль. В нем нет ничего из того, что могло бы отражать Иисуса. Хайнер признает, что до сих пор отказывал Иисусу в Его законном месте. Надо бы кое-что привести в порядок, тогда дело с "отражением" окажется в шляпе само собой. Иисус, правда, говорит: "Я свет миру", - но Он ждет, пока сможет сказать Хайнеру: "Ты - свет".

[Главная страница][Оглавление]